С Гудзона выдачи нет. Как изменить свою жизнь на 24 часа - Юрий Моша
Здесь стоит рассказать об Анне Долматович, человеке, поддержавшем меня тогда и даже на некоторое время ставшим моим «руммейтом» (соседом по квартире). Точнее, руммейткой.
Скажу сразу: никакого романа у нас с ней не было, несмотря на знакомство, состоявшееся именно на «профильном» сайте. Я тогда был одинок, супруга Наталья успела стать бывшей, мы расставили все точки над i, и я искал себе пару… А нашел друга, с которым общаюсь до сих пор. Аню я зову своей американской сестрой, хотя она мне вовсе не сестра биологически. В момент нашего виртуального знакомства она жила в Барселоне и прекрасно говорила по-испански, а английский изучала потому, что собиралась переехать в Нью-Йорк.
Мы встретились, когда она приехала, и в итоге она стала моим руммейтом, соседкой по квартире в период, когда я еще снимал жилье у Володи и первое время после того, как перебрался в Манхэттен.
В Испанию Аня переехала из России в ранней молодости и вообще была лягушкой-путешественницей, сейчас она замужем за жителем Японии и обитает в Стране восходящего солнца. В Нью-Йорк она отправилась за сменой обстановки, – скорее всего, ей попросту надоела Барселона. Мы очень вовремя познакомились: нам обоим нужны были поддержка и человек, способный выслушать, понять в моменты меланхолии и неуверенности в счастливом будущем, да и руммейт (а следовательно, некоторая экономия) не помешал. У Ани тоже был довольно сложный путь иммигранта, правда, процедуру получения гринкарты и гражданства она прошла в итоге быстрее, чем я.
Запах старых домов был первой причиной того, что спустя год я сильно захотел уехать из Бруклина. (Со временем желание перебраться в новое жилье только усилилось.) Вторая причина: я попросту мечтал о Манхэттене. Жить там мне казалось еще и статусным. Мне, не скрою, хотелось показать, что я кое-чего все-таки добился. Впоследствии из Манхэттена я уехал на Стейтен-Айленд. Дальше расскажу почему. Но моя любовь к Манхэттену со временем не уменьшилась, и мнение мое о нем не изменилось.
Я стал искать – и нашел на пересечении 54-й улицы и 11-й Авеню новый дом Mersedes House. У меня уже был SSN, я работал и зарабатывал. Правда, позволить себе квартиру в этом строящемся комплексе я мог тогда еле-еле. Но я очень, очень хотел – настолько, что занял денег у сына Армена, чтобы оплатить все требовавшиеся депозиты, 12 000 долларов. Это не все, что необходимо было предпринять для заселения в квартиру такого дома. Список телодвижений оказался довольно длинным: я на тот момент не имел сверхдоходов, большую часть съедала зарплата сотрудникам. Кроме того, доход нужно было показать именно личный, не доход компании, не менее 80 000 долларов в год. Я недотягивал до нужной суммы. Просить кого-либо стать поручителем не хотел и даже не понимал, кого следует просить. Здесь этого, если честно, побаиваются.
Незадолго до начала поисков конкретного дома один риелтор подсказал мне следующее: если строится новый дом, обычно у него акционерами выступают либо банки, либо хедж-фонды, а менеджмент дома дает бизнес-план о том, что в течение года после постройки он должен заполнить столько-то процентов квартир. И если они не справляются, то акционеры и владельцы дома могут не погладить их по голове. Таким образом, надо наполнять дом людьми, что называется, любой ценой, и они готовы отойти не только от этой нормы в 80 000 в год, но и закрыть глаза на отсутствие изрядного количества сопутствующих документов. И если дом только что построен, ты можешь дать пару депозитов – и они тебя возьмут как будущего гарантированного жильца. Они идут на этот риск ради того, чтобы хорошо выглядеть перед акционерами.
Вооружившись этой информацией, я начал поиски и остановил их, как уже упомянул, на углу 54-й и 11-й улиц Манхэттена. Гигант под названием Mersedes House только что построили.
Это был уникальный дом, который я полюбил с первого взгляда. Внизу спортзал, огромный, комфортабельный, с баскетбольным полем, с бассейнами, как с внутренним, так и с уличным, а также с огромным джакузи. Месячная стоимость one bedroom квартиры там составляла 4000 долларов плюс 500 за паркинг. Разумеется, это было дорого для меня тогдашнего, но мне очень хотелось уехать из Бруклина (где я, кстати, платил за квартиру 1300 долларов за две спальни). И мне настолько хотелось жить там, что я отправился договариваться к домовладельцам. Они потребовали три депозита, те самые 12 000, плюс плату за первый месяц, то есть отдал я довольно приличную сумму денег.
Депозит да, несгораемый, но эти деньги надо было откуда-то брать. У меня дотлевали остатки уголовных дел в России, и туда приходилось отправлять какие-то средства, проблемы все равно продолжали всплывать. Но это тот случай, когда сильное желание сметает все препятствия. Отдал деньги, переехал на новое место, спустя неделю купил новую мебель – не хотел везти с собою ту убогую, что была в Бруклине, но это уже потом. Сначала у меня был один надувной матрас.
Хорошо запомнился первый день в новой квартире. Я был абсолютно счастлив. Спать на том матрасе оказалось не очень комфортно, однако сознание, что я живу в Манхэттене, дорогого стоило. У меня все еще была оплачена Володина квартира, я мог бы спать на нормальном диване, но в Бруклине.
Минусы Манхэттена: его дороговизна и отсутствие русских магазинов. Родную еду я люблю и был готов ездить за нею в Бруклин. Третьим минусом я готов назвать шум и невозможность растить там маленьких детей, однако дети у меня в Манхэттене появились не сразу.
В Mersedes House я прожил два года, но давайте по порядку. Поначалу я ездил на работу из Манхэттена в Бруклин, в офис к Аркадию. Через некоторое время понял, что стоит перенести в Манхэттен и офис тоже. Это так же, как и съем нового жилья, было связано с финансовыми затратами. Однако я работаю в Манхэттене по сей день и весьма этим доволен.
Когда, через те самые пару лет, мне захотелось сменить обстановку, я вновь занялся поисками квартиры и вскоре переехал на угол 42-й и 11-й улиц, в один из 60-этажных небоскребов Silver Town. К тому моменту у меня уже была репутация аккуратного жильца, порядочного и финансово стабильного. Аренда стоила те же четыре тысячи, что и в прошлый раз, но там я жил буквально с видом на статую Свободы, и это каждый день улучшало мое настроение, внушало мне гордость за то, что я все это совершил, что у меня хватило смелости. Когда я записывал ролики своего бизнес-проекта для YouTube, за моей спиной было зеркальное стекло, отражавшее Статую.
Этот переезд стал судьбоносным и повлиял на мою дальнейшую жизнь, поскольку там я встретил Иру, свою будущую жену.
Я жил на 37-м этаже, а она на 34-м в той же башне. Мы заехали примерно в одно и то же время с разницей в месяц, но парадокс состоял в том, что первые полгода вообще не встречались. А как только встретились и познакомились, то стали видеться каждый день. Случайно, в лифте. Она ехала на работу – и я на работу. В тех небоскребах мы тоже прожили два года, а потом супруга забеременела, и мы приняли решение о переезде в Стейтен-Айленд.
Объясню, почему мы сделали этот выбор.
Во-первых, с ребенком требовалось снимать квартиру большей площади, соответственно, стоить она должна была также больше, и платить такие деньги казалось уже попросту неразумным.
Во-вторых, я несколько раз был в гостях у знакомых на Стейтен-Айленд, и мне понравилось. У этого острова много характеристик, его называют домом богатых людей, однако это, скорее, легенда. Обеспеченные люди там действительно живут,
